Как РПЦ оскорбляет религиозные чувства
мусульман или еще раз о ловле покемонов в храмах
Автор: Temptator (samlib.ru/t/temptator)
Version: 1.0 от 04.04(Mar).2017
Abstact:
РПЦ учит:
«Мухаммед был лжепророком и слугой Сатаны и учил богохульным и блядивым (лживым
и пустословным) басням! Отрекись от Мухаммеда и от ислама, плюнь на Мухаммеда и
на ислам (то есть, на Коран и на сунну) и прокляни все это!»
В Православной
Церкви принято именовать Мухаммеда: «лжепророк демонов», «сын Сатаны»,
«слуга Дьявола», «богохульник», «адский
пес», «неукротимый волк», «змей безглавый», «душепагубный зверь», «богомерзкий
сосуд Сатаны», «явно обнаруживший себя вор». Коран же и сунну русское
православие именует так: «блядивое писание». То есть: лживое и пустословное.
Когда англичане (а теперь вместе с ними и русские) слышат пустословие, то они
порой его передразнивают и говорят: «бла-бла-бла!». Исконно же по-русски это
должно звучать так: «бладь-бладь-бладь!» – от древнеславянского «бладить» –
«пустословить». Так вот: по мнению православной церкви, Коран и сунна – это
есть «бла-бла-бла».
…
Как известно,
к оскорбленным ловлей покемонов в храме православным примкнул мусульманин
(мусульмане почитают Иисуса Христа как пророка). На людей несведущих это
совместное «выступление верующих различных религий единым фронтом» может
оказать впечатление, но для людей, которые «в курсе» это «выступление единым
фронтом» выглядит как настоящий цирк и не вызывает ничего, кроме смеха – ибо,
спрашивается: почему этот мусульманин не оскорбился на православную церковь?
Ведь РПЦ, как и прочие православные церкви, учит: «Мухаммед был лжепророком
Сатаны, который учил богохульным и блядивым (лживым и пустословным) басням!
Отрекись от него, плюнь на ислам (на Коран и на сунну) и прокляни все это!».
Ниже мы приводим
(в переводе на современный русский язык) следующие церковные службы (с
комментариями):
«Последование отречения от ислама для бывших
мусульман, приходящих к православной вере», взятое из требника Петра Могилы
(служба приведена целиком),
а также
«Оглашение мусульманина и вопрошение его о
вере», взятое оттуда же (приведено только самое начало службы).
Требник,
известный как «Требник Петра Могилы» или как «Большой требник Петра Могилы» был
составлен киевским митрополитом Петром Могилой и издан им в Киеве в
1646 г.. Этот требник широко известен и распространен в РПЦ как одно из
наиболее полных собраний богослужебных текстов. После 1991 г. он не раз
переиздавался как в России, так и на Украине. В качестве примера сошлемся на
издание [Mогила1]. В
Интернете этот требник можно просмотреть постранично, например, здесь: [Могила2].
Отметим, что
киевский митрополит Петр Могила был канонизирован РПЦ: сначала как местночтимый
святой УПЦ в 1996 г. (причем в масштабах всей УПЦ МП, а не только лишь
какой-то отдельной ее епархии), а затем, в 2005 г., – как святой всей РПЦ
– то есть, как «полноценный» святой, имя которого может (и, в идеале, должна)
включить в свои святцы всякая автокефальная православная церковь.
Перед тем, как
двинуться дальше, скажем несколько слов о том, каким образом происходило
отречение от ислама и переход в православие. Несколько недель бывший
мусульманин постился. Затем над ним совершалось упомянутое последование
отречения от ислама. После этого – не ранее, чем на следующий день – человек
переводился в разряд оглашенных. Для этого над ним совершался другой церковный
обряд – «Оглашение мусульманина и вопрошение его о вере», в ходе которого бывший мусульманин еще раз кратко подтверждал
свое отречение от ислама, а затем исповедовал главнейшие догматы православной веры.
После того, как человек некоторое время пробыл оглашенным, он допускался до
крещения. Согласно древней церковной практике человек мог пробыть оглашенным
год и даже более. Но в том же XVII в.
(и даже гораздо ранее) человека, по-видимому, могли крестить уже на следующий
день после того, как его перевели в разряд оглашенных и даже в этот же самый
день.
Итак, ниже мы
приводим следующую церковную службу:
Последование отречения от ислама для бывших
мусульман, приходящих к православной вере, взятое из требника Петра Могилы
В
самом этом требнике данное последование названо так: «Образ отрицания сарацинскаго сиесть турецкаго зловернаго нечестия по
вопросом и ответом» – то есть: «Образец
отрицания мусульманского, то есть турецкого, зловерного нечестия через вопросы
и ответы».
Слова в квадратных
скобках [] – наши вставки в текст для пояснения.
1. Святитель 1 вопрошает, говоря:
–
Во-первых, вопрошаю тебя: отрекаешься ли [ты] от всей богопротивной
мусульманской веры и ото всего их [, мусульман,] скверного мудрствования 2 и
проклинаешь ли их [, эти веру и мудрствование]?
Отвечает:
–
Отрекаюсь ото всей богопротивной мусульманской веры и ото всего их [,
мусульман,] скверного мудрствования и проклинаю их [, эти веру и мудрствование].
2. Святитель вопрошает:
–
Отрекаешься ли [ты] от Мухаммеда, которого мусульмане почитают как Божьего Посланника
и Пророка, и проклинаешь ли его как слугу Дьявола, а не Бога и [как] лжепророка?
Отвечает:
–
Отрекаюсь от Мухаммеда и проклинаю его как слугу Дьявола и [как] лжепророка.
Примечания:
1.
Святитель – это человек в епископском сане (хорепископ (викарий), епископ,
архиепископ, митрополит или патриарх); однако последование отречения от ислама
может быть совершено и простым священником.
2.
Мудрствование – это мыслительный процесс, который (как надеется мудрствующий)
приводит к производству мудрости (в частности, к ее обретению человеком «внутри
себя» и к ее фиксации на бумаге) или же мыслительный процесс, в ходе которого
происходит практическое применение (в частности, в том числе и развитие) того,
что человек почитает за обретенную им мудрость. В церковнославянском и
«церковном» языке слово «мудрствование», в отличие от привычного русского
языка, не несет само по себе какого-то негативного оттенка: с точки зрения
православных есть «правильное, хорошее мудрствование православных» и есть
«неправильное, плохое мудрствование еретиков и прочих заблуждающихся людей».
Здесь мы оставили слово «мудрствование» не переведенным на «привычный» русский
язык и употребляем его в том смысле, в каком оно обычно употребляется в церкви.
3. Святитель вопрошает:
–
Отрекаешься ли от Посланника 1 [, то есть от Мухаммеда,] и от Али 2, зятя
Мухаммеда, и от Хасана 3 и Хусейна 4 , его [, Али,] сынов, и от Абу Бакра 5, [тестя
Мухаммеда и первого «праведного халифа»,] и от Умара 6, и от Тальхи 7, и от
Икрима 8, и от Саада 9, и от Муавии 10, и от Аз-Зубайра 11, и от Абдуллаха 12,
и от Зейда 13, и от Язида 14, и от Саида 15, и от Усмана 16, и от всех прочих
приближенных, сподвижников и преемников Мухаммеда и проклинаешь ли их как
лжеучителей и [как] богопротивных слуг Дьявола?
Отвечает:
–
Отрекаюсь от всех этих богохульных мусульманских лжеучителей и проклинаю их как
слуг Дьявола.
Примечания:
1. В исходном
тексте вместо «Посланник» буквально стоит «Ресулл» – искаженное арабское «ресуль»,
означающее «посланник». «Посланник Аллаха» по-арабски звучит как «Ресульаллах»
и это есть обычное наименование Мухаммеда. Среди приближенных, сподвижников и
преемников Мухаммеда, по-видимому, нет никого, кто имел бы имя собственное «Ресуль»
и заслуживал личного упоминания в данном последовании. Поэтому здесь, как
логично заключить, приходящему к православной вере мусульманину вновь
предлагается отречься от Мухаммеда.
2. Али – Али
ибн Абу Талиб (Абу-ль-Хасан али ибн Абу Талиб аль-Кураши), двоюродный брат и
зять Мухаммеда, четвертый «праведный халиф», первый из «двенадцати имамов»,
почитаемых шиитами, один из «десяти наиболее уважаемых сподвижников Мухаммеда»,
почитаемых суннитами.
3 Хасан ибн
Али, сын Али ибн Абу Талиба – второй из «двенадцати имамов», почитаемых
шиитами.
4. Хусейн ибн
Али, сын Али ибн Абу Талиба – третий из «двенадцати имамов», почитаемых шиитами.
5. Абу Бакр –
Ас-Сиддик Абу Бакр Адуллах ибн Усман аль-Курайши, тесть Мухаммеда, первый «праведный
халиф»; первый из свободных людей принял ислам; один из «десяти наиболее
уважаемых сподвижников Мухаммеда», почитаемых у суннитов.
6. Умар (Омар)
– Умар ибн аль-Хаттаб (Абу Хафс Умар ибн аль-Хаттаб аль-Адавий), второй
«праведный халиф».
7. Тальха – Тальха
ибн Уабайдуллах (Абу Мухаммад Тальха ибн Убайдуллах ибн Усман ибн Амр ибн Каб ибн
Сад ибн Таим ибн Мурра ат-Тайми аль-Кураши), шурин Мухаммеда; один из «десяти
наиболее уважаемых сподвижников Мухаммеда»; вряд ли под Тальхой здесь подразумевается
Абу Тальха аль-Ансари, который, хотя и являлся сподвижником Мухаммеда, но был и
остался всего лишь отважным и умелым воином.
8. Икрим – Икрим
ибн Абу Джахль, полководец Мухаммеда.
9. Саад (Сад)
– Саад ибн Абу Ваккас – государственный деятель и военачальник; известен как
тот, кто первый из мусульман пролил чужую кровь «за дело ислама»; один из
«десяти наиболее уважаемых сподвижников Мухаммеда»; или, может быть, это Саад
(Сад) ибн Убада (Саад (Сад) ибн Убада аль-Ансари), халиф, избранный после
смерти Мухаммеда ансарами; после этого ансары уступили мухаджирами и вместе они
избрали общим мусульманским халифом Абу Бакра, который и считается первым
«праведным халифом»; возможно также (по-видимому, с меньшей вероятностью), что
это Саад ибн Муаз, сподвижник Мухаммеда, господин и военачальник ансаров.
10. Муавия – Муавия
I ибн
Абу Суфьян, первый халиф Омейядского халифата (Дамасского халифата), пришедшего
на смену Праведному халифату, основатель династии Омейядов, родственник
Мухаммеда; во времена Праведного халифата был военачальником; он дослужился в нем до должности наместника провинции Сирия; Муавия получил эту должность
после смерти своего брата Язида ибн абу Суфьяна, также бывшего наместником этой
провинции.
11. Аз-Зубайр
– Аз-Зубайр ибн аль-Аввам (Абу Абдуллах аз-Зубайр ибн аль-Аввам аль-Кураши);
один из «десяти наиболее уважаемых сподвижников Мухаммеда».
12. Абдуллах –
Абдуллах ибн Аббас (Абуль-Аббас Абдуллах ибн Аббас аль-Кураши), также известный
как просто ибн Аббас; двоюродный брат Мухаммеда, передатчик хадисов, создатель
исламской экзегетики; или, возможно, это Абдуллах ибн Умар (Абу Абду-р-Рахман
Абдуллах ибн Умар аль-Кураши), также
известный как просто ибн Умар; сподвижник Мухаммеда, сын халифа Умара ибн
Аль-Хаттаба (второго «праведного халифа»), передатчик хадисов. В исходном
тексте вместо «Абдуллах» стоит «Аделлян»; это «Аделлян», вроятно, получилось
примерно так: «Абдуллах – Адуллях – Адулля –Аделлян».
13. Зейд –
Зейд ибн Сабит аль-Ансари, сподвижник Мухаммеда, его секретарь и писец; записал
часть Корана; участвовал в комиссии, составлявшей полный текст Корана; или,
возможно, это Зейд ибн Харриса аль Кальби, приемный сын и вольноотпущенник Мухаммеда,
а также его полководец.
14. Язид –
Язид II или, иначе,
Язид II ибн Абд аль-Малик, халиф Омейядского халифата; в 721 г.
издал эдикт об уничтожении всех изображений, касавшийся как нехристиан, так и
христиан; в результате этого в христианских церквях уничтожались иконы; или,
что маловероятно, это Язид ибн абу Суфьян, брат Муавии I ибн абу
Суфьяна; родственник Мухаммеда; военачальник времен Праведного халифата,
дослужившийся в нем до должности наместника провинции Сирия.
15. Саид –
Саид ибн Зейд; один из первых, кто принял ислам; известный воин; после захвата
Дамаска был назначен наместником города; один из «десяти наиболее уважаемых
сподвижников Мухаммеда», почитаемых суннитами.
16. Усман
(Осман) – Усман ибн Аффан (Абу Амр Усман ибн Аффан аль-Умави аль-Кураши),
третий «праведный халиф», один из «десяти наиболее уважаемых сподвижников
Мухаммеда»; или, что менее вероятно, это Усман ибн Мазун (Абуль-Саиб Усман ибн
Мазун ибн Хабиб), один из первых обращенных в ислам; некоторое время при жизни
Мухаммеда был главой небольшой общины мусульман в Эфиопии.
4. Святитель вопрошает:
–
Отрекаешься ли от Хадиджы и от Аиши, и от Зейнаб 1, и от Умм Култум 2, первых и
сквернейших из жен Мухаммеда 3 4, и от Фатимы, дочери его, и проклинаешь ли их?
Отвечает:
–
Отрекаюсь от них всех и проклинаю их как богопротивных сквернодеиц.
Примечания:
1.
У Мухаммеда было две жены с именем Зейнаб: Зейнаб бинт Хузайма и Зейнаб бинт
Джахш. Первая умерла спустя всего лишь три месяца после замужества, а вторая –
достаточно долго состояла с Мухаммедом в браке и пережила мужа (при этом,
правда, она стала первой женой Мухаммеда, умершей после его смерти). Поэтому
здесь проклятие и отречение, по-видимому, относятся лишь ко второй из Зейнаб –
к Зейнаб бинт Джахш.
2.
В действительности Умм Култум была не женой, а дочерью Мухаммеда. Составители
последования посчитали женой Мухаммеда того, кто был его дочерью. В исходном
тексте вместо «Умм Култум» стоит: «Мкелфима». Учитывая, что вместо «ф» может
быть «т» вследствие трудностей передачи звука, обозначаемого греческой буквой
«тэта»/«фита», это имя еще можно попытаться прочитать «Мкелтима», что говорит о
том, что имеется в виду именно Умм Култум.
3. Жены
Мухаммеда рассматривались и рассматриваются мусульманами как «матери
правоверных». Это название не было и не есть только лишь «почетный титул»,
дарованный для «признания заслуг» и подразумевающий воздаяние соответствующих
почестей. Такое именование жен Мухаммеда в частности, означало (и означает),
что после смерти Мухаммеда никто не мог вступить в брак с оставшимися в живых
его женами, ибо брак с матерью запрещен для мусульманина. Как ясно, из уст жен
Мухаммеда мусульмане получили множество свидетельств о делах и словах Мухаммеда
и эти свидетельства вошли в состав «священного предания» мусульман, которое
задает для них образец для подражания.
4. В
православной противомусульманской литературе рассказывались многие неприглядные
истории про Хадиджу (Феофаном Исповедником), Аишу (еп. Карским Феодором Абу
Куррой) и Зейнаб (преп. Иоанном Дамаскиным); это, по-видимому, и обусловило
включение Хадиджи, Аиши и Зейнаб в число «первых и сквернейших жен Мухаммеда».
5. Святитель вопрошает:
–
Отрекаешься ли [ты] от всего богохульного писания проклятого Мухаммеда, которое
называется «Коран», и от всех учений и законоположений, и от преданий 1, и от
хул его, и проклинаешь ли все это как вещи богопротивные и душепагубные?
Отвечает:
– Отрекаюсь от Корана и от всего писания и
учения проклятого Мухаммеда и проклинаю все это как вещи богопротивные и
возводящие хулу.
Примечания:
1.
Эти «учения, законоположения и предания» включают в себя, в частности, сунну
(«священное предание»), записанную в виде хадисов.
6. Святитель вопрошает:
–
Отрекаешься ли [ты] от всех лживых и возводящих хулу мусульманских учителей и
ото всех богохульных и блядивых [, то есть пустословных и лживых,] басней [как
самого] Мухаммеда [, так] и после него всех бывших [мусульманских баснотворцев],
в которых говорится о некоем боге, который называется «всекованым» 2 [и который
не может ни рождать 3, ни быть рожденным 4 5], а также о Рае и о скотском и
скверном житии в нем мусульман после воскресения, о браках и о том, что
дозволяется в браке, и обо всех женах и наложницах нечистых, и о других скверных
повелениях и уставах Мухаммеда и его преемников, подобных этим, и проклинаешь
ли ты все это как вещи богомерзкие?
Отвечает:
1.
Отрекаюсь ото всего этого и проклинаю все это как богомерзкие вещи.
Примечания:
1.
Древнеславянское и церковнославянское слово «блядивый» в том контексте, в
котором оно тут употреблено, может иметь два значения: (i) «пустословящий», «празднословящий»; (ii) «заблуждающийся», а отсюда:
«лживый», «лгущий». Первое значение связано с глаголом «бладить» –
«пустословить»; английское «бла-бла-бла» имеет с этим глаголом один корень.
Второе значение связано с глаголом «блудить» в смысле «блуждать». Итак, слово
«блядивый» произведено сразу от двух разных по смыслу, но сходных по звучанию
глаголов – «бладить» и «блудить» и «впитало в себя» смыслы как одного глагола,
так и другого. Слово «блядивый» (по крайней мере, если говорить о
церковнославянском тексте, а не о греческом) употреблено здесь сразу в двух
этих значениях.
2.
По мнению греков, Мухаммед именовал Аллаха, говоря по-гречески, «олосфюросом» (ολὀσφυρος). «Олосфюрос» – этото же, что и
«олосфюратос» (ὁλοσφύρᾱτος):
«(весь целиком) сделанный (буквально: слепленный наподобие того, как лепят из
теста или глины) из массивного металла». «Олос» (ολὀσ)
означает: «целиком», «весь целиком».
Вещи из
металла делались как посредством отливки, так и ковки. «Слепленность» из
металла, как ясно, подразумевает именно ковку, а не отливку. Таким образом, по-гречески:
«олосфюрос» подразумевает: «весь целиком сделанный из массивного металла
посредством ковки молотом».
На
церковнославянский «олосфюрос» переводилось как «всекованый»; на русский
«олосфюрос» можно перевести не только как «всекованый», но и «всевыкованный».
Итак:
именование Аллаха «всекованым» означало: Аллах есть как бы весь целиком
выкованный молотом из массивного металла. Более развернуто это трактовалось так:
Аллах (по мнению Мухаммеда) есть нечто единое, сплоченное, прочное, твердое,
неразрушимое, не подверженное изменениям и воздействиям извне – подобно куску массивного
металла, прошедшего ковку; только Аллах обладает этими свойствами в несоизмеримо
большей степени – так, что ничто не может быть подобно Аллаху.
Такой образ
Аллаха не благоприятствовал тому, чтобы считать его способным рождать иного или
получить бытие от иного через рождение или, вообще говоря, каким-либо образом изменяться:
ведь рождающее и рожденное – это нечто
«мягкое», «нежное» и, к тому же, рождаемое есть нечто растущее – то есть,
изменчивое; да и рождающее также подвержено изменению.
О том, что
Аллах не рождает и не рожден явно говорится в Коране: «2 Аллах, вечный; 3 не
родил и не был рожден» (Коран.112:2-3, пер. Крачковского). Это место Корана
подтверждало вышеприведенные рассуждения о «всекованом» Аллахе и поэтому слова
о том, что «Аллах есть «всекованый»» у греков получили прочную ассоциацию со
словами Корана о том, что «Аллах не рожден и не рождает». Слова о ««всекованом»
Аллахе» стали отсылкой к словам о том, что «Аллах не рожден и не рождает» и
напоминанием о них. Соответственно, речи о ««всекованом» Аллахе» всегда велись
в контексте того, что «Аллах не рожден и не рождает»». Так, на
константинопольского Соборе 1180 года рассматривалась содержавшаяся в требниках
анафема «Богу Магомета», в которой были такие слова: «Богу Магомета, о Котором
Магомет говорит, что Он есть Бог олосфюрос, что Он не рождает и не рожден и Ему
никто не подобен…».
Некоторые
полагают, что «олосфюрос» ошибочно получилось при прочтении или написании «олосфайрос»
– «всесферный». По их мнению, «олосфайрос» было переводом арабского слова «ссамад»,
означавшего: «бесконечный». Но вряд ли греки для выражения концепции
бесконечности Бога использовали слово «всесферный»: ведь восемь сфер (включая
«твердь небесную»), отвечавших за движение Солнца, Луны, планет и звезд не
простирались далее «тверди небесной» (твердого купола над Землей). А за этой твердью,
по представлению древних христиан, только лишь начинались «небеса небес» –
Царство Небесное, обитель ангелов и умерших святых, место присутствия «славы
божьей» и «почивания Бога». При этом, напомним, Бог понимался как существующий
не только в тварном мире, но и вне его; и вряд ли то «место», где Бог
существует вне мира и которое Он Сам же Собой и образует, в те времена кто-то
называл «сферой». «Всесферный» – не очень подходящее слово для обозначения
бесконечности Бога.
Кроме того, у
греков уже было слово «бесконечный» – «аперантос». Поэтому непонятно: для чего
им еще надо было изобретать слово «всесферный» с тем же значением? (В
современном греческом языке для обозначения бесконечного есть еще одно слово –
«ателейотос»; но в древнегреческом «ателейотос» обозначало: «незаконченный»,
«незавершенный», а не «бесконечный».)
3.
То есть, получается, что Бог-Отец не может родить Бога-Сына.
4.
То есть, получается, что Бог-Сын не может родиться от Бога-Отца.
5.
Беря во внимание пп. 3-4 и, учитывая, что то же самое можно сказать про
изведение Бога-Духа Святого Богом-Отцом, замечаем, что, согласно мнению
мусульман, Бог-Троица невозможен и может существовать только Бог-Единца,
который не может стать ни Богом-Двоицей, ни Богом-Троицей, ни чем-то подобным –
то есть, говоря словами христиан, может существовать только лишь вечносущий
Бог-Отец, не имеющий причины своего бытия и никого не рождающий и не изводящий.
Ислам, как и иудаизм, отвергает христианское учение о Троице.
7. Святитель вопрошает:
–
Отрекаешься ли [ты] ото всех скверных установлений о молитвах, которые сделал
Мухаммед, и от поклонений в Мекке, и от молитвенного дома, который в этом
городе, и от самого того места, которое называется Меккой, и от всего [религиозного]
исступления, которое с ним связано, и ото всех [мусульманских религиозных]
собраний, и ото всех молитвенных обычаев мусульманских и проклинаешь ли все
это?
Отвечает:
–
Отрекаюсь ото всего этого и проклинаю все это.
8. Святитель вопрошает:
–
[Вот, ты] отрекся от скверной и богопротивной мусульманской веры и от
богохульного учителя мусульман Мухаммеда и всех его преемников, и ото всего
возводящего хулу их учения 1; [скажи же:] проклинаешь ли ты все это и плюешь ли
на все это?
– Отвечает: [Да,
я] отрекся от скверной и богопротивной мусульманской веры и от хулящего Бога
учителя мусульман Мухаммеда, и ото всех его преемников, и от всего возводящего
хулу учения их; и [, вот, я] проклинаю все это и плюю на все это. 2
Примечания:
1.
Мусульманское вероучение изложено главным образом в Коране (мусульманском
«священном предании») и в сунне (мусульманском «священном предании»), которая
представляет из себя собрание хадисов (рассказов о поступках и словах
Мухаммеда, служащих образцом для мусульманина). Таким образом, обращаемому в
православную веру мусульманину предлагается проклясть, в частности, Коран и все
хадисы и наплевать как на Коран, так и на эти хадисы в знак их отвержения и
презрения к ним как к вещам дьявольским и лживым.
2. Обращаемый
в православную веру бывший мусульманин плюет на Коран и на хадисы и проклинает
все это. Или, вернее, говорит, что плюет. Но, как ясно, действительный,
«физический» плевок в Коран и в книги, содержащие собрание хадисов (а также
сожжение Корана и сборников хадисов) с точки зрения православной церкви есть
также нечто вполне естественное и хорошее как для обращаемого в православную
веру мусульманина, так и для «природного» православного. Ясно, что говорящий
«плюю на Коран и на книги с собраниями хадисов» должен быть готов действительно
сделать то, о чем он говорит. И церковь, побуждающая сказать это самое «плюю»,
в свою очередь, очевидно, должна одобрять и действительный, «физический»,
плевок.
9. Святитель вопрошает:
– Соединяешься
ли [ты] истинно, безо всякого сомнения и лицемерия, от всей души твоей и от
всего сердца твоего, с единым истинным Господом и Богом нашим Иисусом Христом и
веруешь ли в то, что Он воистину есть Сын Бога Живого?
Отвечает:
– Соединяюсь
истинно, безо всякого сомнения и лицемерия, от всего сердца и от всей души
своей, с единым истинным Господом и Богом Иисусом Христом и верую в то, что Он
есть истинный Сын Бога Живого.
Далее мы
приводим фрагмент (самое начало) следующей церковной службы:
«Оглашение мусульманина и вопрошение его о
вере».
Эта служба
также взята из требника Петра Могилы, где она называется так: «Вопрошение сарацина сиесть, турчина о
исповедании вери» – то есть: «Вопрошение
мусульманина, то есть турка, об исповедании веры».
Слова в
квадратных скобках [] – наши вставки в текст для пояснения.
Если есть
оглашенный мусульманин, то Святитель вопрошает его так:
– Истинно ли [ты]
отрекся от скверной мусульманской богопротивной веры и от богохульного учителя
их [, мусульман,] Мухаммеда, и от всех его преемников, и от всего их [,
Мухаммеда и его преемников,] возводящего хулу учения? Проклинаешь ли [ты] все
это и плюешь ли на все это?
Отвечает:
– Воистину
отрекся [я] от скверной мусульманской богопротивной веры и богохульного учителя
их [, мусульман,] Мухаммеда, и от всех его преемником, и от всего их [,
Мухаммеда и его преемников,] возводящего хулу учения; и [, вот, я] проклинаю
все это и плюю на все это.
Далее
на этой службе бывший мусульманин, обращающийся в православную веру, исповедает
основные догматы православия.
Отметим,
что и «Последование отречения от ислама
для бывших мусульман, приходящих к православной вере», и «Оглашение мусульманина и вопрошение его о
вере», содержащиеся в требнике Петра Могилы, в идеале должны совершаться
над всяким сознательным мусульманином, обращающимся в православие и сегодня. И
то, что этого сейчас в подавляющем большинстве случаев не делается есть недосмотр
православной церкви, есть отход церкви от ее идеалов и отступление от нормы. И
даже если подобного сейчас при обращении мусульман и не происходит в
большинстве случаев – все равно всякий, сознательно переходящий из ислама в
православие (как и всякий «природный» православный) должен разделять те
«положения», которые содержаться в этих двух вышеупомянутых богослужениях: то
есть, он, как и всякий «природный» православный, должен:
–
Недвусмысленно исповедовать Мухаммеда лжепророком и слугой Дьявола;
–
Недвусмысленно плевать на Мухаммеда и на ислам (в том числе на Коран и на
сунну) – по образу того, как крестящийся в православную веру плюет на Дьявола,
–
Недвусмысленно являть свою чуждость Мухаммеду и исламу – по образу того, как
крестящийся в православную веру при крещении отрекается от Дьявола и всех дел
его и всей гордыни его;
– Недвусмысленно проклинать Мухаммеда и ислам
– по образу того, как церковью проклинаются различные ереси и еретики.
Повторим
то, что было сказано выше: обращаемый в православную веру бывший мусульманин
плюет на Коран и на хадисы и проклинает все это. Или, вернее, говорит, что
плюет. Но, как ясно, действительный, «физический» плевок в Коран и в книги,
содержащие собрание хадисов (а также сожжение Корана и сборников хадисов) с
точки зрения православной церкви есть также нечто вполне естественное и хорошее
как для обращаемого в православную веру мусульманина, так и для «природного»
православного. Ясно, что говорящий «плюю на Коран и на книги с собраниями
хадисов» должен быть готов действительно сделать то, о чем он говорит. И
церковь, побуждающая сказать это самое «плюю», в свою очередь, очевидно, должна
одобрять и действительный, «физический», плевок.
В принципе,
как ясно из сказанного, согласно церковным представлениям при обращении
мусульманина в православие в храм можно принести Коран и подвергнуть его
публичному оплеванию как со стороны обращаемого мусульманина, так и со стороны
присутствующих «природных» христиан во главе со священником или епископом. А
потом этот Коран они могут публично же сжечь – так, как принято у церкви жечь
книги еретиков. И все эти действия могут быть засняты на видеокамеру и показаны
по телевидению – например, для назидания христиан. И во всем этом, согласно
собственным правилам, православная церковь не видит и не должна видеть ничего
плохого.
Базовым
документом, отражающим отношение православия к исламу, является Томос
Константинопольского Собора 1180 года о «боге Мухаммеда» – смотри [Томос1]. В этом Томосе, в
частности, провозглашается следующая анафема (в квадратных скобках [] – вставки
для разъяснения, сделанные переводчиком Томоса на русский язык):
«Анафема
Мухаммеду, [и его] учению, переданному в Коране, в котором он исповедует, что
Господь, Бог и Спаситель наш Иисус Христос не является Сыном Божиим; благое
называет дурным, а свет выставляет тьмою, ещё же [анафема] и скверному учению
его, противному священным наставлениям Христа и богомудрых святых, а также
[анафема] и тому, кто внушил ему и думать и учить этим скверным и презренным
вещам, буде это кто-либо из людей, или же злоначальник демонов и отец зла, или
же сам скверный Мухаммед породил от себя столь безобразнейшие плоды; кроме
того, анафема тем, кто [считает], что Мухаммед – пророк и посланник, от
которого приняли учения и заповеди, противные учению Христа».
Анафема
(ἀνάθεμα — «отлучение») – это отлучение от церкви и верующих в высшей степени,
подразумевающее проклятие. Проклятие, в свою очередь, подразумевает следующее:
(i) человек за свои
грехи «предается в руки Диавола» (то есть, на поругание Дьяволу) из-за того,
что он, этот человек, лишается божественной защиты и заступничества церкви; (ii) на такого человека будет
излит гнев Бога как на великого грешника. Провозглашение анафемы есть акт,
который призывает гнев Бога «на голову» грешника и который лишает этого
человека божественной и церковной защиты, из-за чего человек должен попасть «в
лапы Дьвола».
Из-за вышеупомянутой «компоненты» проклятия в
анафеме в церковнославянских текстах вместо «да будет анафема» зачастую стоит
просто: «да будет проклят».
Итак, как
видно из данного Томоса, православная церковь и, в частности, РПЦ проклинает и анафематствует:
1. Самого
Мухаммеда;
2. Его учение –
в частности, Коран и сунну, в которых оно отражено;
3. Того, кто
преподал это учение Мухаммеду – то есть Аллаху, богу Мухаммеда, от имени
которого он действовал и вещал.
4. Тех, кто
считает Мухаммеда истинным пророком (пророком истинного Бога) – то есть, по
меньшей мере, всех сознательных мусульман.
Что касается
п.3 то, как видим, касательно того, кто выдумал ислам, в православии допустимо
три мнения: это сделали какие-то люди, которые внушили свои выдумки Мухаммеду;
это сделал сам Дьявол («злоначальник демонов и отец зла») или, может быть,
нечистые духи рангом пониже; это сделал сам Мухаммед. Естестенно, второе мнение
выступало и выступает в качестве основного: ведь для верующего в Бога и в злых
и добрых ангелов христианина мало оснований сомневаться в том, что Мухаммед
действительно вступил в общение с духами из невидимого мира. А такими духами
для христианина могут быть только лишь духи злые. А это автоматически означает,
что Аллах, с которым общался Мухаммед и волю которого передавал людям, не есть
истинный Бог, а есть один из демонов; и, скорее всего, это есть сам Дьявол.
Соответственно,
Мухаммед, по православной вере, – не пророк истинного Бога, а лжепророк
Дьявола.
Из слов
«злоначальник демонов и отец зла» видно, что, согласно православной вере,
открывшийся Магомету – это, скорее, сам Дьявол (Сатана), а не какой-то мелкий
бес или рядовой демон.
Приведенная
выше анафема является обязательной для принятия всеми членами Православной
Церкви. Именно этому должны учить и учат свою паству пастыри РПЦ и прочих
православных церквей. Именно так мыслят (или, по крайней мере, обязаны мыслить
в силу своего положения) Патриарх Кирилл
и члены Священного Синода РПЦ.
(Я, кстати, с
этой анафемой, равно как и с прочими положениями и утверждениями Православной
Церкви касательно мусульманства, совершенно согласен.)
Отметим, что
при крещении (вернее, при оглашении, которое в настоящее время, как правило,
совершается непосредственно перед крещением) священник задает желающему стать
христианином вопрос: «Отрекаешься ли от сатаны, и от всех дел его, и от всех
ангелов его, и от всего служения его, и от всей гордыни его?», на который
желающий креститься отвечает: «Отрекаюсь!»; после этого священник просит
желающего креститься «дунуть и плюнуть» на Сатану («И дунь и плюнь на него!») в
ознаменование полного и окончательно «размежевания» с ним и для выражения
своего презрения к нему и к его козням, что и происходит. Таким образом, в
каждом православном храме если не каждый день, то каждую неделю плюют на Аллаха.
И каждый православный христианин, крестившийся в сознательном возрасте,
физически, в буквальном смысле «плевал на Аллаха».
(Я, кстати, крещен в православие уже взрослым
и потому сознательно плевал при крещении в Дьявола, диктовавшего, согласно
православному учению, свой Коран Мухаммеду.)
Еще одна
анафема-проклятие на Мухаммеда, его учение, Коран, и мусульман от лица
православных и православной церкви содержится в так называемом «чине
Православия».
«Чин
православия» – это богослужение, в ходе которого, в частности, произносятся
благословения защитникам и утвердителям православной веры и проклятия (анафемы)
ее противникам – как отдельным личностям, так и ересям и прочим
противоправославным учениям вцелом. Имеется несколько вариантов «Чина
Православия». Пример «Чина Православия» сегодня – это то богослужение в праздник
«торжества православия», за которым читаются анафемы различным еретикам и
ересям. («Чин Православия» совершается в первое воскресенье Великого поста.)
Этот современный "Чин Православия" в РПЦ достаточно краток: в нем
содержится анафематствование лишь некоторых главнейших ересей древности; при
этом мусульманство вообще не упоминается.
В Русской
Православной Церкви имелось и имеется несколько вариантов «Чина Правослвия»;
среди них, помимо современного, упомянем следующие: два архангельских варианта,
а также один иркутский вариант, также называемый московским вариантом. Все три
упомянутых варианта Чина Православия содержат такое проклятие (анафему) в адрес
Мухаммеда, его учения (то есть, в том числе Корана и сунны) и мусульман [Паламарчук1,
стр. 181] (слова в квадратных скобках [] – наши вставки для пояснения):
«Всескверный и
богопротивный мусульманской турецкой веры, и всего их [, мусульман,] скверного
мудрствования учитель, лжепророк демонов, сын Сатаны, Мухаммед, адский пес,
неукротимый волк, ругатель Христа, разоритель христиан, змей безглавый, несущий
душевную погибель зверь, который губит и души, и тела [людские] и в пропасть
ада [людей] ввергает, тот, через которого человек теряет возможность восстать 1,
со всеми преемниками и приближенными
своими, которые суть лжеучителя, ему последующие [и] бесовские
слуги, и со [всеми] блядивыми [– то есть: лживыми и пустословными –] хулящими
христиан его писаниями [, с Кораном и
сунной,] и [c]
душепагубными его злокозненными законоположениям, и [с] теми, кто
придерживается его злых и возводящих хулу уставов, то есть повелений, и
защищает их, [да будут прокляты] как богомерзкие сосуды Сатаны, [как] явно
обнаружившие себя воры, [как] неукротимые разбойники, [как] тираны над
христианами, [как] слуги всякого нечестия – говорю: [как] все тартары 2, – да
будут прокляты [они] от всей полноты Христова стада подобно Дафану и Авирону [и]
в этом веке, и в будущем.
Примечания:
1. По
видимому: имеется в виду: воскреснуть из мертвых для будущей блаженной жизни.
Подтекст такой: принявший мусульманскую веру после воскресения будет осужден на
вечные муки за свою греховную веру и будет не вечно блаженствовать на Небе, а
вечно мучиться в аду. Другой возможный подтекст: ересь, подобно оружию, сражает
человека и тот, «убитый ересью» «падает на землю» и не может подняться
(восстать) – в смысле: приблизиться к Богу.
2. Под
«тартарами» здесь, вероятно, понимаются не одни лишь казанские, крымские и астраханские татары (и, может быть, башкиры), но
все мусульманские и языческие народы тех земель, которые назывались «Великой
Тартарией». Великая Тартария, грубо говоря, включала в себя азиатскую часть
СССР, Монголию, Тибет и Северный Китай (за вычетом Тибета). Великая Тартария
была символом дикости и отсталости, а также нашествия безжалостных орд, губящих
«цивилизованный христианский мир». Вероятно, эта «Великая Тартария» у многих
ассоциировалась с апокалиптическими Гогом и Магогом.
Для справки
приведем этот же текст в оригинале:
«Всескверный и
богопротивный агарянския турецкия веры, и всего их сквернаго мудрования
учитель, лжепророк демонский, сын сатанин, Махмет адов пес, неукротимый волк,
ругатель Христов, разоритель христианский, змий безглавный, душепагубный зверь,
души и телеса вкупе погубляющий и в пропасть адову предпосылающий, имже несть
возникновения; со всеми восприемники и стаинники своими лжеучителями, бесовскими
слугами и с блядивыми христианохульными его писании, и душепагубными его
злокозноположении и злохульных его уставов, сиречь повелений держатели и
защитницы, яко Богомерзцыи сосуды сатанины, ведомыя тати, неукротимыя
разбойники, тираны христианския, слуги всякаго нечестиа, глаголю тартарары вся,
яко Дафан и Авирон; от всея церковныя полноты Христова стада да будут прокляти
в сий век и в будущий.»
Как видим,
Мухаммед здесь называется «лжепророком демонским» – то есть, лжепророком,
источником пророчеств которого был не истинный Бог, а демон или демоны; иначе
говоря, и эта анафема учит, что Аллах мусульман – это демон.
Повторим также
то, что было сказано выше: согласно церковным представлениям при обращении
мусульманина в православие в храм можно принести Коран и подвергнуть его
публичному оплеванию как со стороны обращаемого мусульманина, так и со стороны
присутствующих «природных» христиан во главе со священником или епископом. А
потом этот Коран они могут публично же сжечь – так, как принято у церкви жечь
книги еретиков. И все эти действия могут быть засняты на видеокамеру и показаны
по телевидению – например, для назидания христиан. И во всем этом, согласно
собственным правилам, православная церковь не видит и не должна видеть ничего
плохого.
Повторим также
и то, как в Православной Церкви принято именовать Мухаммеда: «лжепророк
демонов», «сын Сатаны», «слуга Дьявола»,
«богохульник», «адский пес», «неукротимый волк», «змей безглавый», «душепагубный
зверь», «богомерзкий сосуд Сатаны», «явно обнаруживший себя вор». Коран же и
сунну русское православие именует так: «блядивое писание». То есть: лживое и
пустословное. Когда англичане (а теперь вместе с ними и русские) слышат
пустословие, то они порой его передразнивают и говорят: «бла-бла-бла!». Исконно
же по-русски это должно звучать так: «бладь-бладь-бладь!» – от
древнеславянского «бладить» – «пустословить». Так вот: по мнению православной
церкви, Коран и сунна – это есть «бла-бла-бла».
И так считают
люди, которые обижаются, когда кто-то, совсем неверующий, называет Христа всего
лишь «покемном»! И когда с этими людьми единым фронтом начинают выступать
мусульмане, отстаивая свои оскорбленные религиозные чувства – то это поистине
не может не вызывать приступов смеха. Ведь первым делом мусульманин должен был
подать в суд за оскорбление своих религиозных чувств на православную церковь, а
не на этого неверующего.
Как кажется,
люди и организации, желающие публично плевать на Коран и сжигать его, а потом
демонстрировать это на весь мир по телевидению, люди и организации, желающие
публично передразнивать чтение сур Корана и призывы муэдзинов к молитве словами
«бла-бла-бла!» в демократическом государстве должны быть сторонниками свободы
слова и вероисповедания в самом крайнем понимании этих свобод. Но тут есть одна
трудность: если православная церковь хочет этих самых оплевательств и сожжений,
хочет этих самых «бла-бла-бла!», то она должна смириться с тем, что атеист,
например, может публично разрубить икону; с тем, что гностик, например, будет
говорить, что ветхозаветный Иегова – это в отношении нравственности что-то
вроде Сатаны и что Ветхий Завет – это «бла-бла-бла!»; что язычники, например,
будут сжигать кресты наподобие того, как христиане уничтожали и уничтожают
языческих идолов; что какой-нибудь юморист, вообще ни во что не верящий, будет
высмеивать со сцены «все святое» и что неподалеку от храма в газетном киоске
будет спокойно и свободно продаваться «Шарли Эбдо».
Разумеется,
здесь не имеется в виду то, что атеист может пойти в храм и разрубить там
икону; что православный может ворваться в мечеть и сжечь или оплевать там
Коран; что православный может ворваться в языческий храм и разрубить там
топором изваяния языческих богов. Речь идет о том, что атеист должен иметь
право поступить так с иконой тогда, когда она есть его собственность; равно,
православный может публично сжечь или оплевать Коран, когда этот Коран есть его
собственность и так далее.
Но разве мы
наблюдаем что-нибудь подобное у нашей Православной Церкви? По-видимому, у нас в
стране есть некие привилегированные лица и организации, которым позволено
оскорблять религиозные чувства кого угодно, но чьи собственные религиозные
чувства оскорблять никто не вправе – как бы не «натянуто» выглядели их жалобы
об оскорблении. Оскорбляя и будучи готовы оскорблять других, они не допускают
даже и мысли, что их самих кто-то может оскорбить подобным образом. И, стеная о
ловле покемонов в их собственном храме, они готовы уничтожать храмы своих
идеологических и религиозных противников, а самих этих противников, как в
благословенной древности, – сажать по тюрьмам и предавать их различным мукам и
пыткам безо всякого повода с их стороны. Просто потому, что они «идеологически
религиозно порочны». (Кстати, как ясно, такое вряд ли возможно в по-настоящему
демократическом государстве, в настоящей республике; и поэтому РПЦ – ее
естественный враг; стать спутником и слугой тирана в обмен на земные блага и
власть – это давняя стратегия поведения не только РПЦ, но православных церквей
вообще.) И поэтому плачь по оскверненном ловлей покемонов храме у православных
– это всего лишь наигранный рев лицемеров и фарисеев.
Почему
православные не оскорбились тем, что, по учению иудаизма, Богородица – всего
лишь гулящая девка – то есть, «б…»?! Почему они не оскорбились тем, что согласно
Талмуду Иисус Христос претерпевает в загробном мире наказание в виде варки в
котле то ли в человеческой сперме, то ли в испражнениях, то ли и в том, и в
другом? Почему они, в конце концов, не оскорбились тем, что, согласно
иудейскому повествованию о жизни Иисуса «Тольдот Иешу», Иуда, предатель Христа,
вступил с Ним в сражение и для того, чтобы лишить его сверхъестественных
способностей, даруемых знанием тайного имени Бога, попросту занялся онанизмом и
обкончал Христа своей спермой? (Сперма, согласно иудейским религиозным законам,
вызывает осквернение, несовместимое с контактом со святынями.) Почему все это
не оскорбляет религиозные чувства православных, а ловля покемонов – оскорбляет?
И вот из этой
«избирательной» оскорбляемости православных и мусульман, из того, что они сами
готовы оскорблять, не считая это для себя недопустимым, – изо всего этого легко сделать тот вывод, что все их разговоры
про оскорбленность ловлей покемонами – чушь собачья и сплошное лицемерие.
Литература:
[Могила1] митр. Петр Могила. Требник
митрополита Петра Могилы. В 2-х кн. М. : ЗАО Фирма «Бертельсманн Медиа Москау
АО», 2014.
ISBN для всех книг (томов): ISBN 978-5-88353-646-4).
ISBN для
отдельных книг (томов):
Кн. I (часть I): ISBN 978-5-88353-654-9
Кн.
II (части II и III): ISBN 978-5-88353-655-6
[Паламарчук1] Петр Паламарчук. Анафема. История и XX век. Издание Сретенского монастыря, 1998
